Двойная месть - Страница 30

Ни тот, ни другая не подавали от себя никаких знаков. Но Памеле казалось, что Стив думает о ней больше, чем обычно думают о случайно встретившемся человеке. Она заботливо ухаживала за нежной орхидеей, разговаривала с ней, рассказывала ей свою историю, как могла бы рассказать это самому Стиву.

И подобно тому, как таяла ее душа при виде Стива, так истончалось, бледнело, расплывалось воспоминание о такой же паре, какой были когда-то они с Джеймсом. В ежедневных беседах с лунной орхидеей прошлое теряло остроту боли и, отдаляясь, все больше становилось мифом, сном, старинной сказкой, которую кто-то когда-то поведал деревенской девчушке Пэм, вообразившей себя героиней чужой истории. А потом чары развеялись и наступила реальная жизнь. Ничуть не хуже сказочной.

С каждым днем, глядя на подарок Стива, Памела ощущала все более нарастающую легкость в душе. С утра первой мыслью теперь было: не привиделся ли тот совместный рабочий вечер? Но орхидея встречала ее на кухонном окне таинственным лунным светом, самой реальностью своего существования убеждая в подлинности удивительного приключения и благодарности Стива.

Все сильнее в душе Памелы укреплялось чувство, что он, Стив, думает о ней в ту минуту, когда она глядит на его подарок. И этот восторженный, изумленный, восхищенный взгляд, который так смутил ее в момент их первой встречи, теперь представлялся так ясно, словно сам Стив стоял тут и смотрел на нее, мгновенно вызывая давно не испытываемую дрожь в теле от затылка до кончиков пальцев.

Было достаточно знать, что он тут, рядом с ней, в этом городе, что она может увидеть его в этом здании, что можно обменяться взглядами, приветствиями, может даже тронуть за руку.

О большем не думалось. Ведь Стив не был свободен. Более того, они оба находились под властью одного и того же человека — условной, но от этого не менее действенной. И раз сам Стив не пытался продолжить общение, то и Памеле казалось неуместным проявлять инициативу.

Не пытаясь искать новой возможности встретиться со Стивом, она бережно перебирала в памяти и обдумывала каждую подробность их редких встреч. В конце концов она пришла к выводу, что большего и невозможно требовать. Ведь взгляд Стива был ей подарен раз и навсегда. С единственным условием не отвечать тем же.

Какие-либо шаги предпринимать было не только неразумно, но и более чем опасно. Крутой нрав миссис Беннет все больше давал о себе знать. А поводов для его проявления становилось все больше. Даже до охранников доходили вести об осложнении ее финансовых дел. Наконец подоспело и официальное подтверждение: однажды утром на офисном стенде появился лист со списком увольняемых сотрудников.

Подобной акции еще не случалось в истории лаборатории. Обычно увольняли по одному, и за вполне конкретные оплошности. В данном же случае речь шла о сокращении целой группы ни в чем не провинившихся работников.

Памела в это время была в отпуске, с которым удачно совпала свадьба среднего брата, Пита. Другие братья явиться не смогли, и сестре пришлось в своем лице представлять всю родственную линию семейства Кроу. Общество военных приняло ее как ровню. Не было конца расспросам о подробностях работы и предложениям перейти на более подходящую для такой вышколенной особы армейскую службу. Сослуживцы брата и он сам с восторгом глядели на похорошевшую Памелу, и за предложениями о работе следовали предложения руки и сердца от капитанов, майоров и прочих чинов.

Бравые парни в черных мундирах поначалу понравились Памеле. Однако ни один из новых знакомых не выделялся в общей шумной, резко хохочущей толпе, ни одному не хотелось положить руку на плечо, прислониться головой к груди. Наоборот, непринужденный интерес, с которым вояки разглядывали Памелу, отпуская свои шуточки, стал вызывать у нее все более усиливавшееся чувство неловкости.

Но самый неожиданный эффект произвела на Памелу невинная шутка новобрачного. После серии игривых тостов сильно захмелевший Пит широким жестом указал на старательно улыбавшуюся сестру и воскликнул:

— А теперь я предлагаю тост за того, кто станет избранником мисс Памелы Кроу! Рекомендую! Богатая наследница, красивая женщина… хм… красивая девушка! Словом, лучший подарок для лучшего претендента! Ну, кто смелый?! Прямо сейчас!

Едва сдержавшись, чтобы не закатить пощечину жизнерадостному идиоту, Памела нервно схватила бокал. На блузку выплеснулась темно вишневая клякса. Не слушая смеха и воплей, она выбежала из зала, одной рукой прикрывая расплывавшееся пятно, а другой — зажимая рот. Наклонившись над раковиной, она содрогалась, исходя рвотой и слезами.

Через несколько минут прибежала новобрачная. Милая кареглазая Пегги принялась утешать и целовать невестку. Помогла снять и застирать блузку, закутала в собственный шелковый палантин со стразами и кистями, а затем увела в предоставленную родственнице для проживания комнату в конце офицерского общежития. Повесила кофточку сушиться и потихоньку удалилась, оставив Памелу лежать и тихонько всхлипывать на холодном жестком диване.

На следующее утро чрезвычайно смущенный брат осторожно постучался и принялся за многословные извинения. Памела, уже надев высохшую чистую блузку, спокойно улыбалась, понимающе кивала, охотно простила перепившего доброхота и сообщила, что, к сожалению, ей не удастся, как предполагалось, провести здесь оставшуюся неделю отпуска: срочные дела требуют возвращения на работу.

Она уехала в тот же день, не попрощавшись ни с кем, кроме Пегги, и, возвращая спасительный палантин, даже ей не рассказала, что она, Памела, давным-давно уже не богатая невеста-наследница, а нищая брошенная одинокая неудачница.