Двойная месть - Страница 19

Она молча взяла их в руки и резким движением швырнула в мусорную корзину.

Словно не заметив демонстрации, Флендер продолжил так же спокойно и уверенно:

— Ни один человек, ни одна судебная инстанция не возьмет на себя смелость утверждать, что я проявил неблагодарность по отношению к вам, уважаемая мисс Кроу. Думаю, за этот год вы успели получить немало подобных свидетельств.

— Я… я тоже могла бы предъявить кое-какие свидетельства! — вне себя закричала Памела. — Например, тот приборчик. Вы помните, на чьи деньги он куплен?! Мне пришлось закрыть счет, чтобы его приобрести! Я потеряла огромные проценты, которые…

— Что-то не припомню, когда это я просил его покупать? — хладнокровно возразил Флендер. — Что касается счета, то я никогда не позволял себе контролировать, как и куда вы тратите свои средства. Это ваше право, и никто не смеет вам указывать. Кстати, раз уж речь зашла о счетах… Попрошу припомнить, что весь этот год вы проживали в моем доме на полном содержании, я вас одевал, кормил и обучал всему, чему не могли научить вас на ферме! А вы не забыли, на чьи средства была приобретена одна маленькая золотая игрушка? Все это было бы не по карману неквалифицированной сотруднице!

— Я просила… помочь мне выучиться, — опустив голову, произнесла Памела.

— За год даже корову не научишь танцевать на коньках, — сентенциозно изрек Флендер. — Все мои сотрудники имеют образование, полученное в лучших учебных заведениях Штатов, и степень не ниже магистерской. Я уж не говорю об опыте работы в соответствующих сферах. Но, прошу заметить, я ни разу не позволил себе попрекнуть вас этим. Или вы можете привести примеры?

Памела молчала, она не могла выдавить из себя ни слова.

— У вас еще есть какие-либо претензии? — осведомился Флендер.

— Нет.

— Отлично. Есть вопросы?

— Да. Когда написать заявление об уходе?

— Когда вам будет угодно.

— Дайте лист.

Флендер протянул ей бумагу и ручку с такой готовностью, будто поджидал этого момента с утра.

— Что писать? — прошептала Памела.

Флендер принялся диктовать текст заявления.

Она машинально заносила слова на бумагу, не осознавая смысла.

Флендер забрал заявление, просмотрел, кивнул.

— Благодарю. Вы свободны. Расчет своевременно поступит на вашу банковскую карту. Дела можно сдать мисс Рекордс. Хотя какие там дела… — Он махнул рукой и принялся озабоченно перебирать бумаги в папке.

Памела медленно поднялась. Постояла с минуту, держась за спинку стула. Боковым зрением заметила изменившееся выражение лица Флендера, словно испугавшегося, что высокая, атлетически сложенная девушка вот-вот со всего размаху швырнет этим стулом в него. На какую-то долю секунды такое намерение закипело в ее душе, замутило голову, но Памела успела задушить страшный порыв.

В этот момент ей все стало предельно ясно. Она получила расчет по полной программе и в трудовой карьере, и в личной жизни. Трусоватый любовник решил таким образом избежать неприятного выяснения отношений, предупредив удар собственной атакой.

Все так же медленно она повернулась, прошла к выходу и спокойно закрыла дверь.

Подойдя к своему столу, она взяла стоявшую рядом сумку и, ни на кого не взглянув, ни с кем не попрощавшись, покинула помещение лаборатории. Дальнейший ход жизни этого заведения ее не интересовал.

9

Совсем другие мысли и заботы начались у Памелы, когда она навсегда закрыла за собой дверь Исследовательского центра. Прежде всего, на что жить? Импульсивная сила ее необдуманною поступка с приобретением прибора проявилась теперь во всем своем плачевном масштабе. Счет был закрыт. Памела с трудом наскребла средств на оплату ночевок в какой-то сомнительной общей квартире. Через пару дней она с облегчением обнаружила поступление на кредитку окончательного расчета.

Эта сумма позволила сменить жилье на от дельную, хотя и весьма убогую квартиру на окраине города, но питаться было не на что. Приходилось довольствоваться пакетиком растворимого супа раз в день, запивая его водой из бутылки. От голода кружилась голова, болел желудок, подкашивались ноги. Памела совсем разучилась спать, весь день лежала или сидела, перелистывая случайно оказавшиеся в квартире газеты и журналы.

Никаких вариантов иной жизни до последнего времени не приходило в голову, и Памела ощущала себя сброшенной с десятого этажа. Конечно, лучше всего было бы улететь из этого чертовою Эйбивилла первым самолетом куда глаза глядят. Где-то искать работу, начинать жизнь заново. Но на что купить билет и куда ехать? Она никому не нужна в этом мире. Она ничего не умеет. Она давно разучилась доить коров. Да и в «Ройал-Джордж» уже не возвратиться. Ферма продана.

Братья заняты военной карьерой, и обращаться к ним за выручкой бессмысленно. Приютить-то приютят, а о денежной помощи лучше и не заикаться: что будет, если они узнают, куда ушло ее наследство! Нельзя и рассказывать о случившемся. Или засмеют, или так отомстят Флендеру, что вылетят из своих элитных войск.

На пару часов явилась мысль о том, чтобы последовать их давнему совету: сила, выносливость, дисциплинированность делали Памелу достойной сестрой бравых гвардейцев. Она поразмышляла над заманчивым объявлением о приеме на контрактную службу. Но менять мирную жизнь на скудный армейский быт — нет, нет, об этом не могло быть и речи!

Однако, когда через пару недель последние сбережения подошли к концу, а новых идей так и не возникло, стало совершенно ясно: что надо что-то решать — и немедленно. Прострация, наступившая после пережитого бешенства, начала отступать, голова — проясняться, силы — прибывать. На возникшем фоне холодной ненависти возникла и решимость действовать.